Неточные совпадения
Всякий человек,
зная до малейших подробностей всю сложность условий, его
окружающих, невольно предполагает, что сложность этих условий и трудность их уяснения есть только его личная, случайная особенность, и никак не думает, что другие окружены такою же сложностью своих личных условий, как и он сам.
Не то на него нападал нервический страх: он пугался
окружающей его тишины или просто и сам не
знал чего — у него побегут мурашки по телу. Он иногда боязливо косится на темный угол, ожидая, что воображение сыграет с ним штуку и покажет сверхъестественное явление.
Я кликнул Дерсу и Сунцая и отправился туда
узнать, в чем дело. Это оказался железисто-сернисто-водородный теплый ключ.
Окружающая его порода красного цвета; накипь белая, известковая; температура воды +27°С. Удэгейцам хорошо известен теплый ключ на Уленгоу как место, где всегда держатся лоси, но от русских они его тщательно скрывают.
Два раза (об этом дальше) матушке удалось убедить его съездить к нам на лето в деревню; но, проживши в Малиновце не больше двух месяцев, он уже начинал скучать и отпрашиваться в Москву, хотя в это время года одиночество его усугублялось тем, что все родные разъезжались по деревням, и его посещал только отставной генерал Любягин, родственник по жене (единственный генерал в нашей семье), да чиновник опекунского совета Клюквин, который занимался его немногосложными делами и один из всех
окружающих знал в точности, сколько хранится у него капитала в ломбарде.
Дверь в кабинет отворена… не более, чем на ширину волоса, но все же отворена… а всегда он запирался. Дочь с замирающим сердцем подходит к щели. В глубине мерцает лампа, бросающая тусклый свет на
окружающие предметы. Девочка стоит у двери. Войти или не войти? Она тихонько отходит. Но луч света, падающий тонкой нитью на мраморный пол, светил для нее лучом небесной надежды. Она вернулась, почти не
зная, что делает, ухватилась руками за половинки приотворенной двери и… вошла.
Вы
узнаете меня, если вам скажу, что попрежнему хлопочу о журналах, — по моему настоянию мы составили компанию и получаем теперь кой-какие и политические и литературные листки. Вы смеетесь моей страсти к газетам и, верно, думаете, что мне все равно, как, бывало, прежде говаривали… Книгами мы не богаты — перечитываю старые; вообще мало занимаюсь, голова пуста. Нужно сильное потрясение, душа жаждет ощущений, все
окружающее не пополняет ее, раздаются в ней элегические аккорды…
В это время в Доме и за Домом стали ходить толки, что Лиза влюблена в Райнера, и в это же время Лиза имела случай более, чем когда-нибудь,
узнать Райнера и людей, его
окружающих.
Полония m-me Пиколова отдала мужу, жирному и белобрысому лимфатику [Лимфатик — характеристика человека, чересчур спокойного, безразличного к
окружающему, у которого в теле как будто не кровь, а водянистая жидкость — лимфа.], и когда в публике
узнали, что Полоний был великий подлец, то совершенно одобрили такой выбор.
От
окружающих я давно уже
знал, что со всем этим соединяется презрение.
— Ну, все-таки…
Знаешь, я рассчитывал, кроме того, и на
окружающих влияние иметь…
Он
знает каждого члена
окружающей «гольтепы» и может во всякое время определить, кто чего стоит.
Но того, что мне надо было
узнать, — сообщить не мог и даже не понимал, к чему я так особенно интересуюсь характерами
окружающих нас и ближайших к нам каторжных, и слушал меня даже с какой-то хитренькой улыбочкой, очень мне памятной.
— Теперь
знаю, что такое! — говорил он
окружающим, спешиваясь у протопоповских ворот. — Все эти размышления мои до сих пор предварительные были не больше как одною глупостью моею; а теперь я наверное вам скажу, что отец протопоп кроме ничего как просто велел вытравить литеры греческие, а не то так латинские. Так, так, не иначе как так; это верно, что литеры вытравил, и если я теперь не отгадал, то сто раз меня дураком после этого назовите.
Люди, живущие в естественных условиях жизни, не по городам, но среди природы, борясь с нею, живут без этого ограждения и
знают, как мало может оградить их насилие от
окружающих их действительных опасностей.
Уже ни ласковым, ни милым, ни даже сном не казалось ей все
окружающее: оно как кошмар давило ей грудь неподвижным, мертвенным бременем; оно как будто и упрекало ее, и негодовало, и
знать про нее не хотело…
Когда Софья Николавна в четвертую ночь пришла в себя, взглянула сознательно на
окружающие ее предметы,
узнала Алексея Степаныча, которого
узнать было трудно, так он переменился,
узнала неизменного друга своего, Катерину Алексевну, — страшный крик вырвался из ее груди, и спасительные потоки слез хлынули из глаз: она еще ни разу не плакала.
Избалованный страхом и покорностию всех его
окружающих людей, он скоро забылся и перестал
знать меру своему бешеному своеволию.
Он был человек отлично образованный, славно
знал по-латыни, был хороший ботаник; в деле воспитания мечтатель с юношескою добросовестностью видел исполнение долга, страшную ответственность; он изучил всевозможные трактаты о воспитании и педагогии от «Эмиля» и Песталоцци до Базедова и Николаи; одного он не вычитал в этих книгах — что важнейшее дело воспитания состоит в приспособлении молодого ума к
окружающему, что воспитание должно быть климатологическое, что для каждой эпохи, так, как для каждой страны, еще более для каждого сословия, а может быть, и для каждой семьи, должно быть свое воспитание.
Гурмыжская. Ах, он много страдал, бедный! Мать его была богатая женщина, и он с детства был приучен к неге, к раболепству прислуги и всех
окружающих; потом они обеднели, и он
узнал страшную нужду. Ужасно! Он рожден повелевать, а его заставляли чему-то учиться в гимназии.
Заехав к Писареву, я нашел его несколько в лучшем положении и, расспросив
окружающих,
узнал, что у больного к утру был пот, после которого он почувствовал облегчение.
Весь проникнутый любовью к искусству, не чувствуя ни жара, ни холода, не видя
окружающих его людей, ничего не помня, кроме репетируемой пиесы, никого не
зная, кроме представляемого лица, — Шаховской часто был великолепен, несмотря на свою смешную, толстую фигуру, свой длинный птичий нос, визгливый голос и картавое произношение.
Он выше
окружающего его светского общества настолько, что дошел до сознания его пустоты; он может даже оставить свет и переехать в деревню; но только и там скучает, не
зная, какое найти себе дело…
И он один
знал про это, все же
окружающие не понимали или не хотели понимать и думали, что всё на свете идет попрежнему.
Я не
знаю, понимает ли Прокоп, какое действие производят плечи его жены на
окружающих, но думаю, что он, делая вид, что не понимает, все-таки пользуется этим действием, как одним из средств внутренней залупской политики.
Граф однако скоро победил это предубеждение своею любезностью, внимательностью и прекрасной, веселой наружностью, так что чрез пять минут выражение лица предводительши уже говорило всем
окружающим: «я
знаю, как вести этих господ: он сейчас понял, с кем говорит.
Тогда всматривался я в
окружающие меня лица, вслушивался в разговор, в котором часто не понимал ни слова, и вот в это-то время тихие взгляды, кроткая улыбка и прекрасное лицо M-me M* (потому что это была она), бог
знает почему, уловлялись моим зачарованным вниманием, и уж не изглаживалось это странное, неопределенное, но непостижимо сладкое впечатление мое.
«Желание деятельного добра» есть в нас и силы есть; но боязнь, неуверенность в своих силах и, наконец, незнание: что делать? — постоянно нас останавливают, и мы, сами не
зная как, — вдруг оказываемся в стороне от общественной жизни, холодными и чуждыми ее интересам, точь-в-точь как Елена в
окружающей ее среде.
Дома и от всех
окружающих слышал я то же самое; а в разных курсах
узнал я, что совершенного счастья на земле не может быть, но что насколько оно возможно, настолько достигнуто в благоустроенных государствах, из которых наилучшее есть мое отечество.
К таким мнениям, выражаемым, конечно, на деле еще чаще, чем на словах, приводит именно возможность давать простор своей страсти, как замечает сам г. Аксаков, говоря о Куролесове в «Семейной хронике»: «Избалованный страхом и покорностью всех его
окружающих людей, он скоро забылся и перестал
знать меру своему бешеному своеволию».
Впрочем, глушью Ковачицу назвать было бы несправедливо: в ней находился наш корпусный штаб, почтовое отделение — словом, средства
узнать что-нибудь, что делается в
окружающем мире, а главное, на обоих театрах войны и в далекой дорогой родине.
Он
знал, что вся
окружающая местность кишит австрийскими разъездами, что повсюду шмыгают их разведчики и каждую минуту отважные дети могут наскочить на такой неприятельский отряд.
— Ну, нет, брат, погоди! Дело тут серьезное. Если
знаешь, то толком и говори. Где мы народ морили, когда?… Господа, может быть, из вас кто-нибудь это скажет? — обратился я к
окружающим.
Человек оглядывается вокруг себя и ищет ответа на свой вопрос и не находит его. Он найдет вокруг себя учения, которые ответят ему на вопросы, которых он и не делает себе, но ответа на вопрос, который он ставит себе, нет в
окружающем мире. Есть одна суета людей, делающих, сами не
зная зачем, дела, которые другие делают, сами не
зная зачем.
Если бы человек стремился только к благу своей личности, любил только себя, свою личность, то он не
знал бы, что другие существа любят также себя, как не
знают этого животныя; но если человек
знает, что он личность, стремящаяся к тому же, к чему стремятся и все
окружающие его личности, он не может уж стремиться к тому благу, которое видно, как зло, его разумному сознанию, и жизнь его не может уже быть в стремлении к благу личности.
Княжне Варваре Ивановне Прозоровской шел в то время семнадцатый год. Она была тем распускающимся бутоном, который пленяет взор своею свежестью и наполняет
окружающую атмосферу тонким благоуханием, обонять которое составляет неизъяснимое наслаждение. Он имеет особенно притягательную силу для поживших людей, к которым, как мы
знаем, принадлежал и князь Баратов.
К описываемому нами времени уже выяснялось блестящее будущее. Петр терял уважение
окружающих и возбуждал к себе недоверие русских; даже враги Екатерины не
знали, как отделаться от него. Великая княгиня была лишена даже материнского утешения. Когда у нее в 1754 году родился сын Павел, Елизавета Петровна тотчас же унесла ребенка в свои покои и редко показывала его ей.
— Ты, верно, пожелаешь
узнать короче лица,
окружающие великого князя, — сказал Аристотель своему молодому товарищу. — По мере их появления и по степени их занимательности буду удовлетворять твое любопытство. Вот этот, что провожает жида…
В лесах,
окружающих столицу, как мы уже
знаем, водились лихие люди, собиравшиеся в целые шайки, промышлявшие разбоями или «воровскими делами» в самом городе, куда, однако, они выходили поодиночке, иногда лишь по двое.
Гениальная жизнь
знает минуты экстатического блаженства, но не
знает покоя и счастья, всегда находится в трагическом разладе с
окружающим миром.
— Оставьте, князь, дайте ей успокоиться, девушки обыкновенно лучше справляются со своими чувствами наедине… Княжна, конечно, потрясена неожиданностью удара… Она привыкла, быть может, к мысли видеть в покойном своего будущего мужа, но чувство едва ли играло первую роль… Княжна ребенок и еще не
знает любви… Этот брак был актом послушания советам
окружающих… За княжну не бойтесь… На ее здоровье это серьезно не повлияет… Спросите m-lle Лагранж… Не правда ли?
—
Узнаю великую душу грозного царя! — воскликнул князь Василий. —
Узнаю чистые порывы этой души, изъятые из тлетворного влияния
окружающих извергов.
Окружающие ее были бессильны помочь ей; у них даже не поворачивался язык сказать ей слово утешения. Это слово звучало бы ложью, и все хорошо понимали, что это
знала больная; с полною основательностью ее грусти и беспокойства никто не мог не согласиться.
Не
узнавая никого из
окружающих, она запела свою заунывную песенку.
Князь Владимир, как мы
знаем, был не только не умен, а прямо «недалек» и совершенно непрактичен. Непрактичностью же отличалась и Агнесса Михайловна, привыкшая жить сперва за спиной матери, потом мужа, а затем князя. Отказывать себе в чем-либо, пока в кармане звучала хотя какая-нибудь возможность, она не могла. Кроме того, они оба, повторяю, не верили до самого конца в свое разорение. В этой мысли их поддерживали
окружающие.
К концу царствования Елизаветы Петровны уже выяснилось ближайшее будущее. Петр Федорович терял уважение
окружающих и возбуждал к себе недоверие русских. Даже враги Екатерины не
знали, как отделаться от него. Екатерина была лишена даже материнского утешения. Когда родился у нее сын Павел — это было в 1754 году, Елизавета Петровна тотчас унесла ребенка в свои покои и редко показывала его ей.
В этих надеждах, сомнениях прошло более полугода. Кроме поданного уже, как мы
знаем, всеподданнейшего прошения, за это время случился эпизод, придавший как Николаю Леопольдовичу, так и всем его
окружающим, сильную уверенность на возможность благоприятного оборота дела.
Не только никто из
окружающих, но даже сам граф Джулио Литта не понимал и не
знал причины своей внезапной опалы.
Он не отвечал мне ни слова, и, вообразите, мне показалось, что он угомонился, но — позор человечества! — в это же время я вдруг заметил, что из всех его
окружающих на меня не смотрит ни один человек и все они держат своих коней как можно плотнее к нему, чтобы оттереть меня от него или оборонить от меня. Вообще, не
знаю, что такое они хотели, но во всяком случае что-то противное и глупое.
Ну и набрались мы страху сегодня! Вдруг пропала из дому мамаша, ушла с утра, и до самого вечера ее нет. Я был на службе, Сашенька по-прежнему стала посещать лазарет, а бестолковая бонна ничего объяснить не умеет, сама не заметила, когда ушла Инна Ивановна, и никому из нас не дала
знать. Совершенно естественно было предположение, что ее, при ее рассеянности и невнимании к
окружающему, задавил на улице трамвай или автомобиль.
В самый короткий промежуток времени после своей свадьбы Глафира перешла целый ряд превращений, в которых не всегда
узнавала самое себя и которыми удивляла как нельзя более всех ее
окружающих. Она была сначала дней десять очень скучна и печальна; расстроенная, приходила она к сестре и к дяде, говорила мало и ни на что не жаловалась. Но прошло еще несколько дней, и она стала заговаривать о своей судьбе.